Цена политического инакомыслия в России

После смерти лидера российской оппозиции Алексея Навального еще один политзаключенный пытается сохранить надежду на перемены — даже находясь за решеткой.

«Свобода очень дорога», — написал мне однажды из российской тюрьмы оппозиционер Владимир Кара-Мурза.

Он процитировал своего политического наставника Бориса Немцова, убитого в Москве в 2015 году — недалеко от Кремля.

Умер главный соперник президента России Владимира Путина Алексей Навальный.

В современной России цена политического протеста никогда не была такой высокой, а цель перемен — более отдаленной.

Опасаясь репрессий, смерть Навального не вызвала массовых гневных протестов. Сотни людей были арестованы за возложение цветов в его память.

Но г-н Кара-Мурза отказывается отказаться от своей борьбы и надежды.

На этой неделе он призвал сторонников оппозиции «работать еще усерднее», чтобы достичь того, за что боролись Навальный и Немцов: шанса жить в свободной стране.

Он уже давно сделал свой выбор. «Цена высказывания высока», — написал мне активист вскоре после ареста в 2022 году.

«Но цена мира неприемлема».

47-летний Алексей Навальный и 42-летний Владимир Кара-Мурза – очень разные люди.

Навальный — феномен социальных сетей, харизматичный оратор с эго прирожденного лидера.

Г-н Кара-Мурза – тихий интеллектуал, скорее закулисный лоббист, чем собиратель толпы.

Даже сейчас его имя в России не на слуху.

Но у обоих была одна и та же мотивация: вера в то, что путинская Россия не вечна и что политическая свобода возможна.

Хотя видео разоблачило коррупцию в высших эшелонах власти Навального, г-н Кара-Мурза призвал западные правительства ввести санкции, направленные против активов чиновников и денег, спрятанных за рубежом.

В 2015 году, за пять лет до того, как Навальный подвергся нападению с применением нервно-паралитического вещества, Кара-Мурза потерял сознание и впал в кому.

Через два года ситуация повторилась. Тест, проведенный в США, подтвердил, что он был отравлен.

Но он никогда не переставал высказывать свое мнение, осуждая полномасштабное вторжение Путина в Украину.

В прошлом году Кара-Мурзу приговорили к 25 годам лишения свободы за государственную измену. Это обвинение включало в себя не что иное, как мирную оппозиционную деятельность.

Когда Алексей Навальный решил вернуться в Россию в 2021 году после покушения на него, некоторые сочли его глупым.

Оппозиционеры, которые предпочли ссылку тюрьме, утверждают, что жертва бесполезна без перспективы перемен.

Навальный думал иначе.

«Если ваши убеждения чего-то стоят, вы должны быть готовы постоять за них. Если необходимо, пойти на некоторые жертвы», — написал он незадолго до своей смерти 16 февраля.

Как и у Навального, у Владимира Кара-Мурзы есть жена и дети. У него есть вид на жительство в США и британский паспорт. Но он никогда не колебался вернуться в Россию.

«Я не думаю, что имею право призывать других к действию для продолжения моей политической деятельности, если я спокойно сижу где-то еще», — написал мне господин Кара-Мурза в 2022 году, уже находясь в тюрьме.

Для обоих это акт совести.

Теперь один из них мертв, а другой заперт вдали от своей семьи, и ему удалось сделать только один телефонный звонок за шесть месяцев.

«Сама я с ним не разговаривала, потому что не хотела отнимать время у детей», — описала звонок Евгения Кара-Мурза.

Жена активиста предоставила всем троим детям по пять минут каждому.

«Я стояла с таймером», — сказала она.

На этой неделе вдова Навального записала видеообращение, призывающее его союзников не сдаваться.

«Я хочу жить в свободной России, я хочу создать свободную Россию», — заявила Юлия Навальная, пообещав продолжить дело мужа.

Евгения Кара-Мурза была ошеломлена ее храбростью. «Она делает все возможное, чтобы пройти через ад с высоко поднятой головой, и она потрясающая».

Но жена г-на Кара-Мурзы взяла на себя гротескную роль.

С момента ареста в апреле 2022 года она путешествовала по миру, убеждая западные власти помочь ее мужу и другим политзаключенным, а также осуждая войну России с Украиной.

Вторжение является еще одним свидетельством путинского «царства убийств», как он это называет.

Когда мы разговаривали, Евгения собиралась лететь в Америку навестить своих детей. Он направлялся в Лондон, чтобы призвать британских министров активизировать усилия для Владимира, совместного британско-российского гражданина.

«Мне бы хотелось, чтобы они были более решительными, чтобы вытащить его и потребовать надлежащей медицинской помощи», — сказала она.

«Но в наши дни правительству трудно заботиться о своих гражданах».

Преследование Кара-Мурзы продолжалось в тюрьме, как и Навального.

Активистку уже несколько месяцев держат в одиночной камере, ей не разрешают брать с собой личные вещи, даже фотографии детей.

В январе его перевели в новую тюрьму с более суровыми условиями, у него конфисковали даже книги.

Его здоровье ухудшается из-за отравления. После смерти Навального давление с требованием освобождения Кара-Мурзы усилилось.

«Повреждение нерва сейчас распространяется на правую сторону. Это серьезное состояние, которое может привести к параличу», — рассказала мне Евгения Кара-Мурза.

На этой неделе она смогла увидеть своего мужа по видеосвязи из тюрьмы в московский суд. Он пытался добиться от следственного комитета возбуждения уголовного дела по факту его отравления.

Г-н Кара-Мурза был одет в черную униформу, которая свободно висела на его теле, что радикально отличалось от твидовых пиджаков, которые когда-то были его визитной карточкой.

Но его решимость была тверже, чем когда-либо, поскольку он призывал русских не отчаиваться.

«У нас нет на это права», — сказал он немногочисленным сторонникам и репортерам, допущенным в суд, и настаивал на том, что Россия останется свободной.

«Никто не может остановить будущее».

Евгения Кара-Мурза просмотрела видеоролик «тысячу раз» из зала суда.

«Я думаю, что он поступает правильно — великолепно», — сказала она мне.

«Люди чувствуют себя разбитыми и подавленными, и те ободряющие слова от людей, которые отказались поддаться давлению и запугиванию, действительно важны».

«Несмотря на этот ад, я так горжусь Владимиром за то, что он остается верным себе».

Евгения разделяет надежду мужа на будущее и его силы. Даже сейчас, когда многие активисты находятся в тюрьме или в изгнании.

«Главное — быть мужчиной и стараться изо всех сил», — утверждает он.

Она указывает на распад Советского Союза и массовые протесты, которые всегда вдохновляли ее мужа.

«Ничего не было до тех пор, пока в конце 1980-х — начале 1990-х годов не появилась возможность для массовых коллективных действий. Тогда люди вышли на улицы», — говорит он.

«Мы должны сделать все возможное, чтобы быть готовыми к тому моменту, когда режим покажет трещины».

«Когда у тебя появится такой шанс».